Ирина Бирюкова, победившая в конкурсе рецензий на роман «Прецедент», находит роман особенным и указывает, что это книга о герое и совести.
Сочинено множество романов с супергероями и закрученным сюжетом, нежели «Прецедент», отмечает критик. Однако можно ли найти роман с посвящением, в котором встретилось бы слово «совесть»?..
Сюжет развивается по нескончаемой, кажется, спирали: виток за витком разворачивается постылая действительность, и в ней приходится жить, мирясь с её безысходностью, несправедливостью, лживостью.
Но нет. Вот она, грань. Вот она, пылающая черта, проведённая между добром и злом…
Отзыв Ирины Бирюковой на роман «Прецедент»
Рецензию начну с признания в том, что жанр, в котором написан роман, не есть мой любимый, я не знаток этого жанра и не ценитель. Участие в конкурсе для меня — эксперимент! Как библиотекарь, я хорошо осведомлена о популярности и обилии книг на тему шпионов и спецслужб, их грязных методов и безжалостной конкурентной борьбы. Будет справедливо заметить, что написано уже множество романов с более изощренным сюжетом, с куда более брутальными супергероями, нежели в «Хозяевах мира». Но что-то мне подсказывает, что нереально найти роман с посвящением, в котором было бы слово «совесть». Это то, что делает роман особенным, и объясняется тем, что один из авторов — Олег Чувакин. (Да простит меня Роман Шевченко, но я была в полном неведении о его творчестве, и мне подумалось, пусть так и будет, пока не отправлю рецензию на конкурс.) Цитата от Олега давно стала для меня девизом по жизни: «Когда-нибудь мы все перестанем врать». Иногда от себя добавляю: «Только жаль, что не все одновременно». В этом трагедия этого мира. Может быть, кто-то, читая роман, будет искать в нём иной смысл, а я увидела этот. Это роман о Совести и Герое, который вовсе не есть супергерой, спаситель мира, он человек, он смертен… И ежели так заявлено авторами в посвящении, то я не буду скользить по поверхности и попытаюсь копнуть глубже.
Мы не знаем, что за машина несётся по Москве, что за светловолосая девушка на месте пассажира, что за мужчина за рулём. Если бы это было в кино — это было бы очень зрелищное начало, оно заняло бы пару минут… Безумная скорость автомобиля, в нём навстречу погибели несутся прекрасные молодые люди, выстрелы и тишина… Кто эти люди? Мы не знаем… Или знаем? Это люди, которые не могли больше врать! Дальше — вступительные титры, а после неторопливо погружаемся в тягучую реальность, в ней надо жить, её надо терпеть, осознавая её безысходность, несправедливость, лживость. Жить до того момента, пока душа будет жить в смутной тревоге, в поиске. Но падёт последняя капля, и совесть заговорит. И пути назад, к сытому благополучию и безопасности, больше нет.
С первых страниц узнаю чувакинский стиль, в котором важна каждая бытовая мелочь, каждое слово. Они обязательно ещё отзовутся на следующих страницах. Таков и замысел: всё предопределено, герою даже к гадалке ходить не стоило. Сюжет — цепь мистических совпадений в жизни героев. Прозревшие, очнувшиеся, движимые совестью, они искали друг друга, шли навстречу, чтобы исполнить общее дело. А вокруг — Россия и то страшное, взбудораженное время, когда, чтобы выжить, приходилось вовсе позабыть о совести. Страной правили естественный отбор и новые хозяева. Всё им о человеческом муравейнике отлично известно, про нутро каждого они тоже знают. Хозяева умело этим пользуются и занимаются манипуляциями. Строят свою империю и видят себя распорядителями времени и всего остального. Они могли бы назвать себя хоть «Хроногазом», хоть «Хрононефтью», хоть «Хроноводой»: нужно всего-то завладеть чем-то, без чего немыслима жизнь, и заставить маленьких людей обманывать и грабить друг друга, мелко, по-бытовому, бессовестно.
Люди моего поколения узнают все реалии бытия, от которых так и веет неблагополучием, привычкой жить, «под собою не чуя страны», и необходимостью заглушать голос совести, идя на поводу у инстинкта самосохранения. Это гибельная для души атмосфера окончания бесславного пути. Это время и нашей молодости, когда мы ещё не осознавали всей трагедии бытия, находили в нём и радости, и перспективы. Поэтому все они таковы: Руслан, Антон, Анна, Борис, Настя, Максим Филатов и даже Вован Григорьев. Роман, как и положено, многолюден. И с первых страниц, с персональных историй каждого персонажа словно закладывается его потенциал на будущее. Думается, каждому выдаётся не просто по воле автора, а по личностным заслугам.
Безымянные погибшие… Вероятно, это о них рвётся от боли душа Георгия Петровича, они — символ столь тягостного для совести долга: посылать молодых на смертельно опасные задания. Кому-то из персонажей было предназначено возникнуть лишь силуэтом, чтобы послать пулю и принять её в собственное сердце. Лишь одному из вооружённых дано право на последнее слово перед погибелью — капитану Филатову, преданному службе, приученному без рассуждений выполнять приказ. Кто-то возникает «списком», его жизнь завершена вне нашего знания, но дорогого стоит попасть в скорбный отчёт «Хроногаза». Стать для них неугодным значит быть человеком деятельным, мыслящим, имеющим мужество быть самим собой. Есть персонажи на один абзац, как та старушка, встреченная Русланам во времена его участия в обмишуривании доверчивых, её слова прозвучали голосом Руслановой совести.
Роман, о котором не говорят. Главный герой — простой человек. Он ответил на вызов судьбы и изменил будущее.
Прописаны и создающие душную атмосферу персонажи, принимающие её с покорностью или желающие ей послужить в силу своей порочности. Живут они не думая, как рыбы в стоячей мутной воде. Такова, к примеру, жена Антона. Эти типы неинтересны, бездушны, но призваны сыграть свою роль в истории.
А есть и те, кто видит всё, стоит над сюжетом, как над шахматной доской, готовясь отдавать приказы, побуждать фигуры к движению, добиваться достижения целей. Борьба их между собой будет жестока.
Согрешу против собственных ощущений, если стану утверждать, что в романе чётко проведена грань между добром и злом. Зло — оно бесспорно и даже нарочито очевидно. Добро, увы, не в белых одеждах. Как тот белый шар с чёрными точками, чёрной бурей внутри, о назначении которого не дано знать ни Руслану, ни Ане, ни даже, думается, самому дарителю. Не ведает Руслан обо всех подробностях замысла его вербовщиков. В первой книге он герой «вслепую». Неслучайно авторы говорят нам о том, что грань между добром и злом способна истончаться. И если даже есть в романе реальный символ справедливости — суд, куда необходимо доставить свидетеля и где восторжествует правда, то это скорее мистический символ, нежели реальное учреждение. Ведь судьи, как Броневицкий, тоже люди, и «Хроногаз» вполне способен найти на них управу. Но суд для сюжета должен быть неподкупным, как бог в античной пьесе.
Интересны в романе страницы с доступным и увлекательным изложением научных и философских теорий. Наука изучила и изложила наше бытие по пунктам. Руслану выпало такое счастье — изучить и идейные основы общественного союза, предполагающие достижение гармонии посредством единства наук, и теорию безопасности. И тут невольно задумываешься! Казалось бы, и пути достижения гармонии в этом мире давно открыты, о безопасности всё известно. А люди продолжают жить в мире опасном и лживом. В реальности гармония немыслима, а обеспечение безопасности оказывается обязанностью и правом Героя из плоти и крови. Своя теория и планы есть и у «хозяев мира», но их воплотить в реальность тоже, как оказалось, непросто, они уязвимы пред непостижимой человеческой иррациональностью, свойственной русскому человеку.
Противники имеют целью воплотить в реальности свои теории. Тут-то и начинается извечная борьба добра со злом. Два человека обдумывают план захвата власти, другие, тоже двое, задумывают план сопротивления. Но и те и другие будут отдавать приказы, посылать подчинённых себе людей на риск, на погибель. Есть ли разница в том, чтобы посылать на смерть человека ради благого дела или ради преступления, когда итог — смерть?
Когда Георгий Петрович обсуждал с Березиным свою идею — столкнуть две системы, организовать запланированное разрушение, огонь которого приведёт Россию к возрождению (по аналогии с последним периодом СССР). Развитие через конфликт, но тогда смертей не избежать! Как же тогда соблюсти право каждого человека на БЕЗОПАСНОСТЬ? На жизнь? У кого есть право использовать в качестве оружия героизм обычного человека?
Неслучайно беседа проходит в кабинете, среди книг. Есть ещё в романе особенность: цитата, укрытая в тексте, в сюжете. Это эпитафия В. П. Астафьева. Его роман «Прокляты и убиты» — настольная книга, созвучная мыслям Георгия Петровича о муках совести пред необходимостью отдавать приказ. Совесть — это тот критерий, что отличает замыслы и приказы, исходящие от сил добра и зла. Георгий Петрович и Березин хорошо знают, что там за «сволочь», Иванову, Мэндриду, Денису она неведома, как и всем, кто стоит за «Хроногазом». Даже операцию умирающему от лейкемии мальчику они способны оплатить только в обмен на душу его отца…
В завершение о Крисе — герое, чьё присутствие будет вызывать споры. Я бы отметила, что он выписан в традициях литературы американской, когда маленькая девочка с чистыми глазами, неприметный парень в комбинезоне рабочего с лесопилки, подросток-южанин вдруг находят в себе силы выступить против устоев толпы, начнут вершить сюжет и события по своим правилам, диктуемым совестью. Именно поэтому Крис таков, каков есть. Надышавшись русским воздухом, он (с учётом некоторой доли литературной условности) обрёл русскую иррациональность. В первой книге он уже свершил главное дело своей жизни, служащее оправданием той крови, которую он пролил, исполняя преступные приказы. В отличие от Филатова, он не нажал на спусковой крючок! И тем самым придал смысл отчаянной храбрости Насти и Руслана.
Они доехали оба. Настя дала свидетельские показания и одержала первую победу! Но это только начало сражения с «Хроногазом». Не на жизнь, а на смерть. И продолжение отношений между героями. Руслан и Анна в моём видении будущего — единое целое. Какая же нелёгкая задача стоит пред авторами, ежели они планируют в будущем встречу Криса с Настей! Он узнает её с первой же секунды; она, ничего не зная, почувствует, что её жизнь мистическим образом навсегда связана с его жизнью. Вот такое у меня романтическое предчувствие.
Уважаемым авторам Олегу и Роману предстоит нелёгкий труд: планка установлена высоко, сюжет обещает быть лихо закрученным и непредсказуемым. В качестве маленькой ложечки дёгтя упомяну о том, что мой внутренний голос, ничего не понимающий в делах ФСБ, надоедливо спрашивал: что, в 123-м регионе у местной ФСБ не нашлось незасвеченной в Москве машинки, дабы обратная дорога в Москву, в суд, была более безопасной? Может, и обошлось бы без стрельбы. Мало ли кто из позабытого богом Майкопа в столицу путь держит?.. Я хоть и пыталась заставить его замолчать, но не вышло. Надеюсь, простите.
Ждём продолжения! Авторы, вы ведь не случайно, а весьма обдуманно вложили в уста Георгия Петровича слова о единственной консолидирующей фигуре, о необходимости вовлечь конфликт в законную форму и в безопасное русло. Кто и как это сделает? Не надеяться же читателям на инопланетный разум. Это и есть сверхзадача, и, если вы её разрешите, тогда, дорогие авторы, вам — Нобеля, и не только по литературе.
© Ирина Бирюкова,
21 сентября 2020 г.
