Счастье, что на свет родиться удалось

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Об авторе: Исаенко Леонид Алексеевич.

---

«Спасибо, мальчик!»

До сих пор в моей душе звучат эти слова благодарности и я вижу наполненные слезами глаза совершенно незнакомой девочки из далёкого 1947 года.

Приучая к деньгам, вручив квитанцию, мама отправила меня на почту внести квартплату, а остатки разрешила потратить на мороженое. И, о чудо! Я нашёл скомканную пятирублёвку. Зажав её в кулаке, стою, жду: может, кто искать будет? И она пришла, бедно одетая девочка чуть старше меня.

Найдите картину Репина «Нищая». Очень похожа. По взгляду, каким она осматривала грязный пол, мне сразу стало понятно: это она. Я ощутил себя волшебником и стал им.

Сперва расспросил, что она ищет. Когда она прошептала: «Я потеряла пять рублей», — я вложил купюру в её руку.

Видеть её больше не довелось. Но её слова до сих пор греют меня, ибо именно тогда я ощутил чувство счастья. Вдвойне! Ибо мама выслушала меня, погладила по голове, поцеловала и сказала: «Ты поступил правильно».

Так я испытал счастье за другого человека, счастье совершения достойного поступка.

Спустя несколько лет, после окончания восьмого класса, меня с двоюродной сестрой брат отца пригласил на лето в Таганрог. Там он переучивался летать на реактивных самолётах.

Пилоты на учёбе, их молодые жёны — на пляже. Море в Таганроге мелкое, вода мутно-глинистая, а когда дует северный ветер, её сгоняет до горизонта. Охладиться хочется, но, даже когда присядешь на корточки, не получается.

Заходим в воду, ищем глубину — сестра, я и Тамара, юная жена пилота на пару лет старше меня. Идти надо чуть ли не до горизонта, а море всё по колено…

Вдруг примечаю: охватывая полукольцом, отрезая от берега, нас окружает группа парней старше меня. По их лексике и гоготу, недвусмысленным намёкам понимаю, что им надо.

Что делать? Дно илистое, на дне ни камешка, не то что у нас в Керчи. Женщины жмутся ко мне. До берега не докричаться, да и к кому обращаться? Там женщины и дети.

Вода уже до пояса, я приседаю, велю дамам искать хоть какой-нибудь камень, затонувшую палку… И, о счастье! Сам ногами натыкаюсь на камни! Набираю в сгиб левой, а самый увесистый беру в правую. Не показывая оружия парням, держу камни в воде. Инструктирую дам, как себя вести, и разворачиваюсь обратно…

Всё обошлось без приключений. Камень в руке — аргумент весомый. Всех не смогу, но одного или двух… Бить собирался по голове, как учил живший в соседнем доме зек.

Парни поняли меня. Сохраняя лицо, растерянно гоготнули вдогонку: «Та мы пошутковали…»

Я добрёл до спасительного берега как в бреду, не оглядываясь, вышел и упал ничком на песок. Сестра и Тамара присели рядом, успокаивая, гладили голову, вздрагивающие плечи. Они всё понимали, но не знали, что плакал я оттого, что, защищая их, я и себя мог убить…

А в очередной выходной, когда пилоты собрались на вечеринку, ко мне подошёл муж Тамары, пожал руку и спросил, кем я собираюсь стать.

— А то смотри, иди в пилоты. Такие парни нам нужны…

И это было счастье, счастье понимания.

Счастье — ладони деда

В войну счастье было маленьким. Поел. Не досыта, а просто поел хоть что-нибудь, — вот уже и счастлив.

Однажды мне необычайно повезло. Весной в ледоход, после схода воды, я высмотрел в оставшейся на берегу льдине вмёрзшего в неё снизу громадного карпа. На сломанной лозине мы с сестрёнкой едва дотащили его до хаты. Было уже тепло и карп припахивал, но кто тогда обращал на это внимание… Дедова ладонь на голове — награда, слаще которой не было. Внук — помощник.

Счастье быть грамотным

С помощью тётки, старше меня на двенадцать лет, освоил грамоту по старым газетам, вкривь и вкось наклеенным в качестве основы под обои. Носил ей газетные буквы, она называла, я запоминал.

Год 1944-й. Читаю сам басню «Волк на псарне». Удивлению моему нет предела: как Крылов, живший в глубокую старину, мог знать, что будет война с Гитлером и мы победим? На картинках Волк — Гитлер, Кутузов — Сталин.

Я счастлив этим умением. Уже пришло понимание: оно далось знанием.

Счастье Победы

Этот день помню как сейчас. Мне было уже восемь лет. Мне приснились наши самолёты с красными звёздами на крыльях, заполнившие всё небо.

Я до того не видел ни одной машины, а вот самолёт видел. Он сел на чистом выгоне за нашей хатой на краю села, подпрыгивая, прокатил по бурьянам и остановился.

Прячась друг за друга, мы подошли к лётчику. Оказывается, он заблудился. Спрашивает:

— Как называется ваше село?

Разворачивает на крыле планшет с картой, сдвигает очки на лоб, находит.

— Ремонтное! — удивляется. — Ну и занесло же меня! Пацаны, помогайте.

Он расставляет самых рослых по краю нижнего крыла.

— Толкайте, как махну рукой.

Малыши ревут: им не дотянуться. Мы старались, толкали изо всех силёнок, бежали за ним, пока самолёт не набрал скорость и не взлетел. Лётчик помахал нам.

Какое же это было счастье — видеть, трогать настоящий самолёт, касаться живого лётчика, помогать ему! Даже старые деды дивились нашему счастью и расспрашивали, не веря, что он железный, а летает…

Днём ребятня, одетая во всё лучшее, вышла на выгон за село. Мы на зелёном поле. Все кричат: «Победа!» Нас распирает от счастья. Война окончилась (фашистского зверя добили в его берлоге, тогда говорили только так, а для меня он был ещё и зримым волком из басни), ждём родителей с фронта.

Папа и мама воевали в одной части (434 БАО, пятая воздушная армия, 3-й Украинский фронт), закончили войну в Вене, демобилизовались в декабре и приехали за мной, когда я был в школе. Не только живые, но и не слишком раненные.

Того, что это счастье, я не понимал. Я прибежал и оробел до того, что боялся войти в хату, стоял во дворе на морозе. Я знал, что у меня есть папа и мама и что они на войне, но я от них отвык настолько, что забыл их.

Ощущение счастья обретения, понимание этого пришло позже. Я спал с ними в одной кровати и проснулся утром сам, чтобы дать сена «вивцям» (овцам), это была моя обязанность.

— Лежи, — удержал меня отец, — больше ты не будешь кормить овец.

(Он ошибался, через много лет в том же селе Ремонтном к пастьбе овец я приучаю своего сына, отрываю от соблазнов переходного возраста. Получилось! Сын — кандидат медицинских наук, врач-нейрохирург. Я счастлив.)

Живём в Керчи. Часто и долго болею всеми детскими болезнями. Чтобы мне не было скучно, мама покупает мне книги. Они у меня и сейчас, громадные тома на пожелтевшей от времени газетной бумаге, русская классика. Лесков, Гоголь… И только том Лермонтова — на тонкой глянцевой. С тех пор я был просто уверен: стихи надо печатать только на такой.

В той скудной послевоенной жизни читать книги было именно счастьем.

Мы собирались на лестничной площадке у моей квартиры, я выносил книгу, довоенное издание «Волшебных сказок» Перро в толстом рифлёном переплёте сиреневого цвета, и в который уже раз страшным голосом читал сказку «Синяя борода» или «Мальчик-с-пальчик». Девочки визжали от страха, прятались друг за друга, прижимались ко мне.

Какое это было счастье — читать книги, дарить на день рождения и получать в подарок. До сих пор храню подаренную первой учительницей «Молодую гвардию» и девочкой — «Повесть о настоящем человеке».

Формула счастья

Расту и хочу знать, что оно такое, таинственное счастье.

В двенадцать или тринадцать лет в «Угрюм-реке» вычитываю удовлетворившую меня сентенцию: «Счастье — равновесие разумных желаний и возможность их удовлетворения». Но, оказывается, не всё ею охватывается…

На покосе меня ужалила гадюка в подъём ноги. Нога грязная, пыльно-потная, друг, не раздумывая бросает косу и, припав губами к месту укуса, высасывает яд, сплёвывает и снова сосёт. Обошлось без последствий.

Счастье — иметь такого друга. Мы дружим до сих пор, свыше шестидесяти лет.

Счастье чувства единения

Апрель 1961 года. Под проливным дождём еду на коне по тайге, везу зарплату в Кедроград. Я работал тогда инкассатором. В посёлке сразу заваливаюсь спать.

Будит радостный голос кассирши Нины:

— Вставай, наш человек Юрий Гагарин первый в космосе! ПЕРВЫЙ! НАШ! В КОСМОСЕ! — кричит она в ухо прописными буквами.

Во всех домах открыты все двери. Пели-пили-ели, смеялись-обнимались-целовались, жгли костры, танцевали, палили в небо из всего, что было. Только у меня два ружья и служебный карабин.

Такого чувства одного целого со страной, друг с другом, как тогда, больше не помню. Мы гордились страной, ощущая свою причастность к полёту.

…Купаемся в горной реке на Алтае. Я ниже по течению, друг (уже другой) выше. Вижу, как Лёшку сносит течением по скользким камням, как он скрывается в бело-зелёных бурунах Уймени.

Не спускаю глаз с места, где видел в последний раз его голову. Метрах в двухстах ещё ниже залом из сломанных деревьев, если затянет… Мгновение, и я прыгну за ним искать-спасать. Свист с другого берега: это друг останавливает меня. И это было обоюдное счастье уверенности друг в друге. Он поступил бы так же.

Счастье доверия

Приходит время искать подругу. И я её нахожу. За соседней партой.

Собираюсь вести жизнь, связанную с частыми и долгими разлуками. Делюсь с ней этими мыслями, рассказывая, что собираюсь получить на выходе. Она поверила.

Ждала три года, пока я был в армии, три года на Алтае. Кедроград. Два года обстоятельств. И вот постепенно стаж общей жизни перевалил за шестьдесят один год, стаж знакомства подкатывает к семидесяти. Всё было, слякоть и пороша… Сын и дочь. Четверо внуков. Шесть правнуков (пока).

Счастье отцовства

Дочь увидел, когда ей стукнуло три месяца.

Ни с чем не сравнимый аромат детской головки, так пахнет счастье. Следом — сын.

Возвращаюсь из экспедиции, а ему уже два года. Не зная, как проявить свою любовь к папе, подбегает, обнимает, приникает к коленям.

— Папа!

Дочь:

— Папа, возьми на ручки.

Счастье, счастье от нежности и любви, слёзы на глазах.

В этом году проводился всероссийский конкурс на лучший двор-дом. Наш дом занял второе место, а в городе первое. Я тоже принимал посильное участие и потому счастлив этим и тем, что познакомился с замечательной женщиной, инициатором всей затеи. Одно общение с ней придаёт сил, желания жить и украшать свою планету, по выражению Экзюпери, о чём не устаю ей говорить.

Счастье исполнения мечты и обещаний

Я хотел стать биологом. Путешествовать!

Девятнадцать экспедиций в Индийский океан и окрестности (Антарктида и Атлантика). В семи был начальником.

Больше всего я хотел уметь, а не иметь.

Всё исполнено.

Счастье иметь друзей и быть другом

Однажды в Антарктиде на острове Кергелен я получил письмо:

…когда приедешь, а меня вдруг не окажется дома, ключ найдёшь в корнях старой берёзы, присыпанный листьями…

Всё так и случилось спустя полгода. Расстояние измерьте сами: от залива Прюдс между берегом Ларса Кристенсена и Ингрид Кристенсен и крошечным посёлком Охотничий на реке Бикин в дебрях Уссурийского края. Это и есть счастье.

Пропахшая дымом костров и потом рубашка, в которой я там ходил, для маленького сына была напоминанием о папе, об этом писала жена. Письмо получил в экспедиции. И как всё это называется?

Да так и называется: счастье простого человека.

* * *

Остановлюсь на этом. Всего не напишешь. Каждый внук (их четыре) — счастье. Правнуки (их пока пять) — ещё какое счастье!

© Леонид Исаенко, 2022