Прощание

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Об авторе: Александр Колтаков. 60 лет. Архитектор. Хобби: рыбалка, путешествия.

---

Странная штука — жизнь. Кем, а главное, зачем она даётся и почему так быстро забирается без нашего на то согласия? Каждый хотя бы раз задавался этим вопросом.

Поиски смысла проживания на этом свете порою заводят в такие философские дебри, из которых уже не все самостоятельно могут благополучно выбраться. Но бывают моменты, когда сама жизнь даёт подсказки через, казалось бы, обыденные вещи, после которых происходит озарение и человек начинает смотреть по-новому на привычный ему мир.

Нечто подобное случилось со мной несколько лет назад.

Каждый год в конце лета мы летаем на вертолёте в верховья горной сибирской реки, откуда на катамаранах две недели спускаемся вниз по течению. Мы — это группа, состоящая из восьми-десяти единомышленников, большинству из которых давно за пятьдесят.

Целый год планируем эту поездку, подгадывая свои отпуска так, чтобы в конце августа отдаться во власть сибирской природы, где за сотни километров нет живой души и связи с внешним миром.

Преодолев определённый участок пути, мы становимся лагерем на удобном для нас берегу и два-три дня облавливаем ближайшие места. Помимо рыбалки, прогуливаясь по тайге вдоль берега, собираем кедровый орех, грибы и бруснику, чтобы разнообразить свой стол.

Такое близкое общение с тайгой и рекой даёт нам массу положительных незабываемых эмоций на целый год.

Старшим по возрасту на тот момент был Серёга. Энергичный и жизнерадостный человек, он пользовался в нашей разношёрстной команде заслуженным уважением. Два года назад с ним случилась беда. Совсем неожиданно свалилась на его плечи суровая и беспощадная болезнь. Он боролся с ней как мог, но она не отступала.

Перед последней поездкой, после химиотерапии он, потеряв сознание, упал в коридоре поликлиники и разбил себе лицо. Так и полетел на сплав — со следами травм на лице. Во время погрузки на вертолёт извинялся за то, что нам теперь не помощник. Мы понимающе махали ему рукой, давая понять, что вполне справляемся и без его участия.

После приземления, чтобы успеть до захода солнца, все активно занимались оборудованием лагеря: палатками, дровами, общим шатром-колокольчиком, генератором, костром и массой других житейских мелочей, без которых приятный и достаточно комфортный отдых в тайге может превратиться в обыкновенную борьбу за выживание. Серёга участвовал в этом процессе как мог, но в основном сидел на раскладном стульчике и наблюдал за нами.

Вечером все собрались за общим столом под «колокольчиком» и, как водится, отмечали начало нового двухнедельного приключения под названием сплав. Стол ломился от домашних припасов и свежеприготовленного хариуса в жареном, пареном и слегка присоленном виде. Спиртное наливалось в кружку и шло по кругу. Желающий выпить принимал её, говорил обязательный тост во славу нашей дружбы и незыблемой красоты природы, затем, сделав глоток, передавал кружку следующему.

Сергей первым покинул общий стол, сел у костра и, подкидывая в огонь дрова, слушал наши хмельные разговоры «за жизнь». В какой-то момент он, до этого ни разу не пригубивший из кружки, вдруг попросил ему налить немного. Я с беспокойством спросил его:

— А можно тебе?

— Мне теперь всё можно, — спокойно ответил он.

Больше никто не задавал ему глупых вопросов. Торжественный ужин продолжался. Моего захмелевшего соседа по лавке и большого любителя хоккея потянуло на философские рассуждения о перспективах нашей дальнейшей жизни в преклонном возрасте.

— Ненавижу старость. Это противное чувство беспомощности: когда ты дошёл до овертайма, но уже безумно устал. Без всякой надежды забить самому обречённо ожидаешь в любую секунду финальной шайбы в свои ворота. Вопрос времени…

— Ну да, ну да…

Кто-то за столом с ним безоговорочно согласился. Кто-то непонимающе хмыкнул. Кружка продолжала свой круг. С её движением темы наших разговоров хаотично менялись.

Мы разошлись спать далеко за полночь.

Рано утром мне стало невтерпёж. Я выбрался из своей палатки. Лагерь и всё вокруг окутал туман. В костре догорали угольки, а у самого края воды сидел на стульчике Серёга, смотрел на реку и слегка проявившиеся контуры кедров на противоположном берегу.

В далёкой выси первые лучи солнца зацепили верхушку горы, едва-едва подсветив её розоватым светом. Казалось, весь мир замер в ожидании чего-то значимого и неповторимого.

Наш друг сидел в первом ряду партера и наблюдал начало грандиозного спектакля — первый акт, рождение нового дня. Действо происходило на великолепной сцене сибирской природы, пока не осквернённой присутствием горе-актёров.

Неожиданно вспомнился Шекспир:

            Весь мир — театр.
            В нём женщины, мужчины — все актёры.

Многие так увлекаются актёрским ремеслом, что даже умирают на сцене, так и не поняв, для кого они играли. Если все актёры, то кто же зритель? Для кого был создан этот удивительный театр?

Вот оно, прозрение! Не зря говорят, что истина всегда где-то рядом.

Впервые я увидел Великого зрителя, ради которого и существует восхитительный театр с необыкновенно красивой сценой, куполом и кулисами.

Наш друг наслаждался и одновременно прощался с этим миром, понимая, что скоро, очень скоро он снова станет его составной частью. Будет туманом, водою, листвой или песчинкой и, возможно, вдохновит чью-нибудь душу на Великую игру, достойную божественных подмостков, или просто доставит наслаждение Новому зрителю.

Так я стал случайным свидетелем сакральной и глубоко интимной картины прощания с этим миром.

Через месяц друга не стало.

Я же всё чаще стараюсь путешествовать по нашим необъятным сибирским просторам. Теперь я совсем другими глазами смотрю на окружающий мир. Созерцая его красоту, я ещё не определился, чего получаю больше: вдохновения или наслаждения. Но точно знаю: чувство обречённого овертайма мне не грозит.

© Александр Колтаков, 2022