Место силы

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Автор об авторе: «Татьяна Шахова. Девочка, живущая в России. Дочь, мама, жена и просто прекрасный человек. Всех люблю, даже кого не за что».

---

Может, оно прячется в медуничном запахе леса или в гулком стуке колес, проходящих мимо поездов. А может, оно разливается брызгами света на мокром стекле электрички, которая несет меня туда, где беспечность, легкость, беззаботность, сплетаясь в невидимые нити, связывают меня с детством. Может, оно просто щемящее сердце воспоминание о днях, в которых ты черпаешь силу, пытаясь сохранить равновесие, чтобы не упасть и не разбиться.

Свобода

Пятница, последний урок, мы с папой бежим на электричку. Один час трясемся в набитом дачниками вагоне — и свобода…

Спрыгиваю с подножек на перрон и важно шествую к дому, стараясь не особо крутить головой, высматривая нравившегося соседского мальчишку.

От станции до дома ходу пять минут по узкой тропинке через луг. Трава влажная от вечерней росы. Приходится идти осторожно, чтоб не намокли туфли.

У калитки встречает дедушка, улыбается. Становится тепло, тепло до дрожи, до мурашек. Тебя ждали.

Во дворе залаяла собака, услышала нас, обрадовалась. Как же, друг приехал — мой папа!

Собака у нас охотничья, чистокровная лайка, папа с ней и на кабана ходил, и на лося, и на уток охотились. А потом как-то работа, дом, затянуло все, да и пес стареть стал.

Папа, как только приезжал, наспех переодевался и шел с ним гулять. А я, зайдя в дом, погружалась в тепло, наполненное густыми, слегка тягучими запахами деревенского дома.

Бабушка уже хлопотала у плиты, ставя на огонь большой пузатый чайник, а я, забравшись на стул с ногами, болтала без умолку, отвлекаясь лишь на любимые пироги с капустой. Это счастье, когда тебя ждут.

Мой мир всегда был цельным. В нем не было осколков и недомолвок. Он был простой и в тоже время многогранный. Он служил коконом, закрывая меня от всех неурядиц. Он окружал меня теплом и заботой, не давая упасть даже в самые тяжелые периоды в жизни. Как могучий дуб, он закрывал своей кроной, под которой можно отдышаться и восстановить силы.

Но детство проходит, забирая с собой близких тебе людей. Теряется в водовороте жизненных проблем и неурядиц. Ты обрастаешь броней, оберегая свои границы. А внутри все так же прячется маленький ребенок, ждущий теплоты, сказки и безмерного, всепоглощающего счастья.

Ты бежишь куда-то, торопишься, боясь опоздать, набиваешь синяки, ставишь занозы, падаешь, встаешь, пытаясь найти точку опоры. Силы на исходе. Ты теряешь себя в этой погоне за маленьким кусочком эфемерного счастья.

Стоп! Остановись! Посмотри вокруг. Где ты? Где та девочка, которая просто хотела быть счастливой? Что для тебя счастье? Где твое место силы?

Место силы

На вокзал я прибежала за несколько минут до отправления поезда. Запрыгнула в вагон и, немного отдышавшись, пригнездилась на свободное место у окна.

Электричка набирала скорость, превращая городские огни в единую упругую нить, пронизывающую серые полотна многоэтажек, придавая им особый ночной шарм, сменяющийся плотной тягучей пригородной тьмой, лишь изредка прорезаемой дорожными фонарями да маленькими станционными домиками с горящими окнами.

Под монотонный стук колес меня стало клонить в сон, но звучный голос диктора вырвал меня из дремы. Поезд прибыл на нужную мне станцию.

К вечеру похолодало. Выйдя из вагона, я накинула на плечи свитер и направилась по уже знакомой тропинке в сторону домов.

Деревня стояла чуть поодаль от железнодорожной станции, сразу за небольшим перелеском. Сквозь редкие елки просвечивали силуэты деревенских домов на опушке.

Дивный аромат пряного сена, собранного в стога, застыл в воздухе. Изредка доносились сладкие нотки медуницы да полевого клевера. Над лугом вились ласточки, высматривая в траве стрекочущих кузнечиков. Со стороны деревни раздавался приглушенный лай собак.

Туфли промокли от вечерней росы, но меня накрыло волной такой детской беспечности и бесшабашности, что меня это ни капли не смутило. У калитки мне захотелось плакать, только не от горя, а словно бы умыться после долгого сна.

Немного постояв, я нащупала ключи и, стараясь особо не шуметь, стала возиться с дверью. Старый замок немного прихватило ржавчиной. Открыть его оказалось несколько труднее, чем ожидала.

— Вот и первые трудности, — хмыкнула я.

С приговорами да уговорами замок все же поддался. Я осторожно потянула дверь на себя: она заскрипела давно не тронутыми петлями, словно приветствуя.

Я вошла вовнутрь и остановилась на миг у порога, прикрыв глаза. Вот тканые половики яркой дорожкой стелются от прихожей до кухни; у письменного стола на самодельной лежанке, свернувшись в клубок, спит кошка; на застеленном цветастой клеенкой столе стоит крынка молока, а в большой тарелке, накрытой салфеткой, лежат сахарные плюшки…

Открыла глаза. Темно и сыро. Электричества нет. Забралась с ногами в кресло и, укрывшись пледом, уснула.

Утро. Солнце озарило комнату так неожиданно, словно оно всю ночь пряталось за ставнями, а очнувшись, выкатилось из своего укрытия. Петухи закричали. Где-то вдалеке звякнул колокольчик, замычали коровы, выгоняемые пастухом из теплого хлева на «утренний променад», как говаривала бабушка.

Я разлепила глаза и уставилась на пляшущие в солнечном луче пылинки.

— Все, пора, — сказала сама себе, выбираясь из мягкого вязаного кокона.

Вышла на крыльцо, потянулась, глотнула утреннего прохладного воздуха, словно студеной воды из колодца, и принялась за дела.

…Вечером пошла в гости к соседям. Стол был накрыт прямо во дворе, под небольшим самодельным навесом. Еда была простая, огородная да незатейливая, со вкусом детства.

Говорили, вспоминали, плакали.

Я смотрела на них — и начинала понимать, что мы порой забываем, кто мы и зачем пришли. Куда бежали или от кого?

Размышляя, забирались в такие дебри, что порой не то что выхода не находили, но и дорогу теряли, по которой шли.

А они другие, с простодушной искренностью живут, а не придумывают свою жизнь. Не создают ее из мозаичного стекла, бережно собирая осколок за осколком. Они словно рисуют картину начисто, без наброска. Не уходят в заросли своего подсознания, не выискивают среди спутанных мыслей кусочек счастья, а любят, радуются, огорчаются по-простому от души, от сердца.

Уходящее солнце уносило с собой все краски дня, разбавляя их пастельным туманом. Стирая границы между прошлым и настоящим. Все было в моменте, в общности, в миге.

Мысли уходили, оставляя лишь обнаженные чувства.

Приезд в родную деревню расставил многие точки в моей мятущейся душе. Огорчало лишь то, что рядом не было его. Того, с кем я делю не только дом, но и свою жизнь. Мне так хотелось, чтобы он поехал со мной, но работа оказалась важней.

Было очень обидно. С другой стороны, я понимала: это мой путь и моя точка силы. Но сердцу не прикажешь. Я очень скучала по нему. Да, порой он был невыносим. Но сейчас мне хотелось разделить с ним этот живой мир, полный забытых ощущений. Он бы обязательно почувствовал и понял. Не мог не понять.

…Он приехал утром на первой электричке, когда рассвет только начал заниматься, расплескав небесный перламутр по верхушкам деревьев.

Я еще спала, поглубже закопавшись в мягкое нутро перины, когда сквозь дрему услышала стук по стеклу. Спросонья подумала: показалось. Стук повторился.

Спустив ноги на прогретые половицы, я потянулась и прошлепала к окну. Отдернула цветастые занавески и замерла.

За намытым до блеска стеклом стоял тот, кого я так ждала. Выскочив на улицу в одной сорочке с босыми ногами, я повисла на нем, боясь поверить своему счастью.

Обнимались до боли в теле, до мурашек. Словно не виделись не три дня, а три года.

Неожиданно для самой себя я вывернулась из его объятий и посмотрела серьезно, не мигая, стараясь через темно-медовые глаза заглянуть в самую душу. Смотрела — и понимала: люблю так, как раньше никогда не любила.

Еще три дня отпуска мы провели вместе. Дни были наполнены повседневными заботами. Муж правил покосившийся забор, крича на весь двор, чтобы я принесла ему гвозди. И я с радостью спешила принести ему эти гвозди, как будто они и были этими самыми точками соприкосновения наших жизней, скрепляя их, как свежеструганные доски. Пока муж работал, я то и дело высовывалась из окна, проверяя, на месте ли он.

Вечером, когда солнышко не так припекало, мы шли по чуть приметной извилистой тропке через огороды к маленькому озерку. Садились на березовые плашки, разложенные на берегу вместо скамеек. И, глядя в темную густую воду, перешёптывались, боясь потревожить покой, который был внутри и вокруг нас. Легкий ветерок окутывал меня озерной прохладой и погружал в тихое безграничное счастье.

© Татьяна Шахова, 2022