Метка: Истории-маяки

Я хотел стать биологом. Путешествовать! Девятнадцать экспедиций в Индийский океан и окрестности (Антарктида и Атлантика). В семи был начальником. Больше всего я хотел уметь, а не иметь.

У меня сегодня получилось сделать что-то особенное. Спасти человека. Спасти его вселенную. И какая-то часть его вселенной навсегда осталась жить во мне, растекаясь блаженным теплом по каждой клеточке тела.

— Верно, свистушечка. У меня и у деда кусочки детства и в сердце, и в карманах прячутся. Я тебе секрет один скажу, ты уж меня остальным взрослым не выдавай, душенька.

Впервые я встретился с ним, когда мне было шесть месяцев. Папа, держа меня на руках, подносил к зеркалу, говорил: «Шволем-Болем, Шволем-Болем!», — и дурашливо улыбался. Маленький мальчик в зеркале…

Чёткого плана у меня не было, решил действовать по обстоятельствам. Я даже не предполагал, что для меня наступает самый счастливый день года и один из лучших в жизни.

Не помню точно, когда увлеклась астрономией. Шесть лет назад? Пять? Да и не астрономией в полном смысле этого слова, а просто созерцанием: звёздного неба, астрономических явлений, пролёта спутников и МКС…

Коньки были не «где-то». Коробку с нарисованной на крышке синей снежинкой я могла найти с закрытыми глазами и в кромешной тьме. Часто доставала её, пока никого не было дома.

В редакции меня назвали предателем, обвинили, что бросаю газету в трудное время. Но я тут же вспомнил, что больше не стараюсь оправдать ожиданий окружающих.

У счастья нет границ… И у этой истории, я надеюсь, нет финала. Я мама пятерых детей, любящая и влюблённая женщина. Я по-прежнему не такая, как все.

Я ждал час, два, три. Сидел в приёмном отделении и ждал. Я уже понял, что произошло что-то страшное, но отказывался верить в это. Операция длилась шесть часов. Вышел хирург…

С высоты (или глубины?) прожитых лет не могу в двух-трёх словах обрисовать понятие счастья. Понял, что оно бестелесно, необъёмно и не вечно.

Наша жизнь соткана из разноцветных лоскутков. Чем контрастнее цвет, тем ярче и интереснее путешествие, начало которому — рождение, а конец — смерть.

Кусочки цветных стёкол способны образовать прекрасные картины. Я всегда заворожённо всматриваюсь в витражи. Это как волшебство. Как и сама жизнь.

В шестнадцать лет я нашла для себя смысл жизни: любовь. Любовь к родителям, к родным, к родному мужчине. Любить и быть любимой — это было тогда, остаётся и сейчас, когда мне уже за пятьдесят.

Кулинарное училище я ненавидела всей душой и пугала маму ПТУ и профессией автомеханика. И ведь где-то в глубине души я и правда любила автомобили!

Каждое утро я просыпаюсь, зная, что день будет точно таким же, как предыдущий. Так живут домохозяйки. Как думаете, окончательно ли поглотила нас рутина?

Большой пожилой мужчина идёт по асфальтовой дорожке и плачет. И дождь плачет вместе с ним. И деревья, и даже сама земля источают слёзы, скапливающиеся в лужи.

В далёкой выси первые лучи солнца зацепили верхушку горы, едва-едва подсветив её розоватым светом. Казалось, весь мир замер в ожидании чего-то значимого и неповторимого.

До нынешней фамилии я числился в детском саду как Комаров. Фамилию носил как у известного космонавта. И меня прозвали Комарик Воздушный Шарик.