Пчелиная долина

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Автор об авторе: «Тана Рин. Переводчик, пишу аналитические статьи про экономику. Живу в Петербурге, пытаюсь закончить писать книгу».

---

То было знойное лето два с половиной тысячелетия назад. На самом деле нет, но это и вправду было настолько давно, что, мне кажется, с тех пор я прожила не одну жизнь. Плюс мне нравится, как это звучит.

Тогда от земли я выросла ещё только на метр, а по ней ходила всего лишь семь лет. То жаркое лето я проводила в деревне у дедушки. В такой глуши водятся только комары и кузнечики, пара-тройка коров и очень старые и недовольные люди. Но тогда мне нравилось то пространство, та тишина, то ничего, что всех окружало, защищало, может, удерживало от остального мира. Особенно мне нравился огромный дом дедули на главной улице, мини-болото, что покоилось веками за несколькими домами от дедушкиного, и поворот, за которым был покосившийся домик моей прабабушки.

Сейчас и это место поглотила серость мира. Болото заросло, людей стало больше, как и их недовольства, дом прабабушки отремонтировали и теперь там жили её родственники. Но даже в обновлённом пространстве я всё равно вижу тот кокон, в котором я любила находится в то знойное лето.

У дедули тогда были бежевые «Жигули», на которых он втихаря учил моего брата Володьку крутить руль.

Володя старше меня на полтора года, а не на два, как многие путают, даже наши родители. Вот уж их как будто никто не научил считать, ведь они уже жили на несколько десятков лет раньше, чем мы.

Но вот Володе восемь с половиной лет, а он сидит за рулём «Жигулей» и медленно едет по прямой. Поразительно!

Такого опыта и воспоминания не отнимешь, и мне это нравилось. Дедуля наш с особым характером, но с очень плохой ответственностью за детей. При воспоминаниях об этом у меня на душе теплеет.

Однажды, годом ранее, когда родители мои были на учёбе в университете в другом городе, я жила у дедули. Бабушка тогда договорилась с ним, что он заберёт меня из детского сада, благо он находился через дорогу от многоквартирного дома, в котором они тогда жили. Но дедуля забрать меня забыл, и я до самой ночи проревела в раздевалке детского сада.

Воспитательница вызвалась сама проводить меня до дома. На пороге стояла бабушка, которая только что вернулась из командировки, и на лице у неё был написан шок. Деда дома не было, а я, зарёванная, уже сидела на кухне, пытаясь разделаться с дыней, которую бабушка привезла.

Злость бабушки была настолько огромной, что она все время повторяла, чтобы дед пропал, где бы он ни находился в тот момент. Но желание её было проигнорировано всеми высшими силами, и дед вернулся с охоты. В руках его были фазаны и глухари.

А я всё ела свою дыню на кухне. Старики ругались там же, пока дед разделывал птицу. Пик раздражения бабушки вскоре наступил в тот момент, когда на очередной кусок моей дыни брызнула кровь то ли фазана, то ли глухаря. Но я смеялась, а бабушка издавала охи и ахи, одновременно надвигаясь на деда с полотенцем.

Но вернёмся в то самое знойное лето. На тех самых бежевых «Жигулях» с внутренней отделкой под леопарда дедушка повез меня и Володю к своему другу, в пчелиную долину.

Она находилась не так далеко от большого деревянного дома дедули. Всего лишь нужно было подняться по ухабистой дороге, проехать мимо покосившегося прабабушкиного дома, а потом снова спуститься к огромному полю, за которым и была пчелиная ферма. Окна были открыты, а мы с Володей на заднем сиденье ловили потоки воздуха.

Дедуля поймал какую-то радиоволну на своей карманной магнитоле, которую каждый вечер доставал из машины, потому что боялся, что за ночь её могли украсть. Мой папа делал так же, а я поражалась этой взрослой глупости. Ведь угнанная машина стоит гораздо больше, чем украденная из неё магнитола.

Тем не менее, в тот летний день дедушка, поймав какую-то новостную волну, выругался своим фирменным «Ёлки зелёные». Прогноз погоды: очередная знойная неделя. «Вся картошка поляжет раньше времени», — тут же добавил он.

И мы завернули в проулок с домами, который тогда для моего детского ума показался странным новым миром. Моё безграничное и свободное от реального мира воображение рисовало картину: это мог быть параллельный мир того кокона, в котором я жила тем летом. Я гадала, что для кого-то этот жилой проулок мог тоже быть пространством спокойствия, при выходе за пределы которого весь мир покажется серым и недружелюбным.

Нас встретил такой же старичок, как и мой дедуля, а я уже вглядывалась в его черты лица, пытаясь понять, не двойник ли он из другой вселенной. Мы зашли в прохладный двор дома, и я поймала запах древнего дерева и сухой травы, из которых была построена эта изба.

Мы прошли мимо бани и вновь оказались на жаре. Перед нами предстала она, пчелиная ферма. Она была настолько огромной для меня, в моём детском понимании окружающего мира, что я невольно выдохнула простое: «Пчелиная долина». По всему огороду в несколько рядов стояли улья, выкрашенные в голубой и белый цвета.

Дедуля заверил нас, что будет скучно, и отправил нас прогуляться по переулку. Выпив охлаждающего брусничного компота, мы с Володей поторопились исследовать новый мир.

Где-то за третьим домом, прямо у перекрёстка двух тропинок мы, как настоящие первооткрыватели новых земель, нашли озеро, которое тут же получило название озера Володи. Не спрашивайте, почему не в честь меня. Потому что ответ довольно прост и скучен: Володя был капитаном этого путешествия, а ещё и старше меня на полтора года!

— Смотри, тут и плотик есть!

И брат изобразил одноглазого пирата, намекая на то, чтобы мы взобрались на эту хлипкую дощечку как на корабль.

Знал бы Володя тогда, что спустя много лет действительно чуть не лишится глаза, не смеялся бы в то знойное лето.

Я решила послушаться капитана, и через мгновение мы стояли на этом маленьком плотике. Мы нарочно пытались расшатать его, смеясь, потому что детскому возбуждённому уму было мало того, что мы просто стоим на дощечке, хотелось приключения… и мы его получили минутой позже.

Володя всегда был ловчее, быстрее и хитрее меня, что меня всегда расстраивало. Ведь я не хотела быть отстающей, я тоже хотела похвастаться своими навыками. И в этот раз, что-то задумав или заметив, Володька спрыгнул обратно на берег, а я осталась одна на том хлипком корабле.

Плотик начал путешествие с одним пассажиром на борту. Мне было уже не до смеха, а Володя, хоть и смеялся до упаду, начал искать подручные средства, чтобы прийти на помощь своей младшей сестре.

К тому времени плотик уже достиг середины озера, а плавать я не умела. Зато умела громко хныкать и паниковать. Озеро казалось мне огромным, я смотрела куда-то вдаль, за горизонт, пытаясь отыскать край другого берега.

Мой разум уже выдавал мне картинки того, как на этом плотике меня найдут на следующее утро где-то на континенте за океаном. Озеро будто посмеялось над детьми — хотели же побыть странствующими пиратами, что ж сейчас хныкать!

Страх уплыть на этом плоту далеко был подпитан куда более крепким страхом, берущим начало от гнева дедули, а там и родителей. И пусть хоть что случится с тобой, родители в гневе готовы достать тебя из ада, чтобы потом снова туда вернуть, накричав.

Смирившись уже с тем, что мне всё-таки придётся прыгать в воду и плыть, я обернулась к Володьке. Он маршировал с огромной и толстой веткой, что была длиннее него в три раза. Вот это сила капитана, подумала я тогда. Настроив хлипкий мост между берегом и плотом, брат велел скорее спуститься на берег.

Я была той ещё трусихой, как вы могли уже понять. Я продолжила стоять на плотике, уже свыкнувшись с идеей, что вечером маме придётся делать визу и покупать билет до Америки, чтобы следующим утром найти меня там и оттянуть за уши на глазах недоумевающих местных жителей!

— Хватит витать в облаках! — услышала я вдруг голос капитана, а затем почувствовала, как Володя тянет меня за руку, пройдясь по мостику, мол, смотри, совсем не страшно, не упадёшь. И минутой позже мы были уже на берегу.

Я смотрела, как наш корабль плывёт без нас к водам другого континента. Завтра его найдут там его граждане и будут гадать: откуда такая халупа могла только взяться? Жаль, инициалов мы не оставили, и они не узнают о нашем несостоявшемся приключении. Исследование нового мира закончилось для нас, так и не успев толком начаться.

Мы побежали обратно к пчелиной долине. А ещё через некоторое время ехали обратно к дедуле домой всё на тех же «Жигулях». Мы всё так же сидели с Володей на заднем сиденье, ловили воздух из окон. А между нами стоял огромный деревянный синий улей, полный обитателей. Мы настолько были поглощены несостоявшимся плаваньем, что полностью позабыли об общем нашем страхе быть ужаленными пчёлами.

Проезжая мимо прабабушкиного дома, мы все втроём махнули ей рукой, а в головах у нас вспыхнула картинка: плотик к этому времени уже выходит в открытый океан!

Завтра! Уже завтра я увижу по новостям, как народ Америки недоумевает необычной находке: деревянному плотику из берёзы.

Эта новость переполошит их правительство, и они созовут группы, археологические, политические, инопланетные, да хоть какие, лишь бы узнать, что на этом плотике должны были отправиться к ним восьмилетний Володька из никому неизвестного уголка мира со своей медлительной сестрой-трусихой, которая младше его на полтора года (а не два, они не перепутают).

Но перед тем, как мы снова сели в «Жигули», мы взяли друг у друга слово, что никогда и ни при каких условиях не расскажем о том, что случилось на том озере. И пусть страх уплыть за океан на плотике прошёл, страх родительского гнева не покидал с тех пор никогда. Но мы смеялись от души, облокотившись на улей…

Спустя много лет, когда я зачем-то вернулась в эту глушь, когда она перестала быть счастливым коконом теплоты и успокоения, я увидела то озеро и поразилась тому, насколько оно маленькое.

Однако я не хотела рушить волшебство, которое у меня было. Я стираю это из увиденного, оставляя лишь то приключение знойного лета.

По потокам мыслей, а не вод, я буду возвращаться в тот жаркий день, лишь бы вновь ощутить трепет мгновения счастья и того видения мира, что уже в реальном мире послужит ярким фонариком, который ведёт тебя сквозь серые тернии реальности к очередному безопасному кокону, в котором будет и брусничный прохладный компот, и вечное солнце, и любящие люди-авантюристы рядом, и бесконечная пчелиная долина.

© Тана Рин, 2022