Русалочка XXI века

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Автор об авторе: «Мария Тримайлова, 30 лет, юрист-международник, а сегодня чуточку писатель. Очень спокойный человек, которому спокойно не живётся».

---

— Что же мы, в конце концов, счастливы или несчастны? — спросила она.

Гребер задумался.

— И то, и другое. Так, верно, и должно быть. Просто счастливы нынче только коровы.

Э. М. Ремарк. Время жить и время умирать

Мы познакомились в кругу друзей на Новый год, нам было по девятнадцать лет. На первый взгляд, сочетались плохо, но тут же притянулись. Я — изучаю международное право, выше почти на полголовы, русская девушка, воспитанная без отца. Он — армянин с наглыми ямочками на щеках, один из четырёх детей в семье, уже тогда учёбой интересовался мало, но без дела не сидел.

Время пролетело, сверкая вспышками. Мы смотрели на мир по-разному, спорили, подозревали, выясняли, но были неразлучны. Поддерживали друг друга во всем и как будто бы уже наконец обо всем договорились.

Его

А через пять лет меня представили его семье. Мне открылся новый мир. Пришлось знакомиться с ним заново. Чувствовала себя как русалочка на суше. В те дни буквально земля уходила из-под ног.

У родителей были свои ожидания от невесты сына. Язык ожиданий был мне чужд, хоть я и начала изучать армянский, старалась отзываться на любые просьбы и даже предупреждать их.

Старший брат моего избранника почти сразу отказался со мной общаться, не приветствовал и когда это делала его жена. Моя попытка завязать с ней беседу на одном из празднований вызвала такое недоумение в больших карих глазах, что я буквально почувствовала в теле дырку от её взгляда.

Приняли не свою, русскую хорошо только свёкор и младшие детишки. Но их голоса в вопросах сватовства значили ничтожно мало. Роль председательствующего судьи была отведена свекрови. Великое множество армянских обычаев и свадебных приготовлений связывает невесту именно с мамой жениха.

Большинство из них стали для меня жертвоприношением. Не хочу вдаваться в детали, скажу только, что порой было невыносимо. Казалось, крепко отстроенный союз русалочки и принца был под угрозой. Удивительно, но в какой-то момент случилось так, что наша помолвка стала вне нашей юрисдикции, несмотря на всю самостоятельность. Я вынуждена была много упражняться в дипломатии, порой отказываться от своего голоса.

— Если ты возьмёшь мой голос, что же останется мне? — спросила русалочка.

Г. Х. Андерсен

Уступать. Где-то это стало невозможным. И голос я вернула. Сколько бы ни старалась угодить и понравиться, подозреваю, именно твёрдость и умеренная настойчивость на своём помогли мне хорошо поладить с его родными.

Мы с моим избранником по-прежнему спорили, выясняли, подозревали, всё ещё были неразлучны. А мир отчётливее видели общим.

Мои

Почти каждый считал своим долгом поставить под сомнение нашу историю. Запугивали страшными новостными сводками про приезжих, чужими традициями, свадьбами «на своих».

Мои подруги мой выбор не одобрили: «Он тебе не подходит, он тебя подавляет, почему вы делите счёт пополам?!»

С моей родней тоже не было гладко. Дальние без особого разбора и с опаской относились к другим национальностям. Ближние переживали, почему дело так медленно развивается. В этом вопросе не хватало тяжёлой отцовской руки и крепкого, настойчивого слова. Дедушке было тогда почти девяносто лет, в здравом уме и памяти, он тоже тревожился по моему поводу. Ему довелось пройти войну, повидать так много на своём веку, но помолвку, которую так ждал, он не застал.

Наши

Минуло ещё пять лет. У меня большая семья. Знаменательные события всегда отмечаются большим составом за длинным столом. На угощенье у нас почти всегда шашлык, долма, лаваш, а рядом обязательно пара моих фирменных блюд. Младшие брат и сестра мужа любят их особенно и все время просят, без них не обходится. Общий язык удаётся находить с ними до сих пор. В период их подросткового бунта сил родителей на это уже не хватает.

Старший брат супруга не так давно поднимал за меня тост, с его женой мы также очень сблизились. Их двойняшки, организованная детская преступная группа, очень быстро нашли себе сообщницу в лице нашей дочки. Свёкрам, бывает, пригождается мой личный или профессиональный совет. Я чувствую, что моё мнение много значит. Ощущаю себя нужной.

На нашей свадьбе был и каравай, и лаваш с мёдом. Играли дудук и калинка-малинка. Мы с русскими девочками-подружками подготовили харси пар (армянский танец невесты). Зрители особенно отметили его, мы сорвали бурные овации. Сочетание удалось.

Мне как будто посчастливилось дополнить палитру своим, особенным цветом. Встроиться в имеющуюся мелодию, но с новым инструментом и собственными аккордами. Остаться собой и изящно сбросить с плеч возложенные ожидания. Чужие.

Вскоре после свадьбы наша семейная палитра выросла ещё на одну краску: мы сами стали мамой и папой замечательной дочки. Пусть и она сохранит свой уникальный цвет! Мы будем всячески оберегать его от чужих ожиданий. И от своих.

Недавно ребёнок на радостях выпалил: «У меня самые классные родители»! В этот момент я поймала себя на мысли, что променять рыбий хвост и свободу океана на возможность ходить по суше было тяжело, но того стоило.

Счастье — когда тебя любят и не пытаются изменить, подмять. Принимают такой, какая ты есть. Пусть и не сразу.

© Мария Тримайлова, 2022