История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».
Автор об авторе: «Жданова Надежда. Педагог. Экзистенциально настроенный персонаж. Иногда мне кажется: единственное, что имеет значение, — сколько света вы излучаете на жизненном пути».
Интересная штука — счастье. В нашей семье так часто звучит это слово! Папа и мама, размышляя о счастье, почему-то смотрят в одну точку. Обязательно с мечтательным видом. Поэтому мы с близнецами с самого детства знали, с каким видом надо произносить заветное слово «счастье». Оно всегда для нас было окутано таинственной дымкой. СЧАСТЬЕ.
Папин друг, филолог, говорил, что таинственности ему придаёт фонетическая оболочка.
— Вот смотрите, — говорил Иван Андреевич, филолух (как его называл папа), — в слове «счастье» все согласные мягкие, [с’] и [т’] — переднеязычные, [j] — среднеязычный…
— Что значит «переднеязычный»? — спросила я, сделав вид, что уж слово «среднеязычный» мне знакомо. (Да! Конечно! Каждый день слышу!)
— Это значит, что при образовании этих звуков участвует кончик (передняя часть) языка.
— Ну и что это значит? — спросил папа.
В его словах чувствовалась доля иронии. Он был программистом, поэтому абстрактные разглагольствования вызывали у него искреннее недоумение.
Роман, о котором не говорят. Главный герой — простой человек. Он ответил на вызов судьбы и изменил будущее.
— Благодаря такому звуковому набору «счастье» ассоциируется с чем-то тёплым, мягким, манящим. Почему, по-вашему, это слово у всех людей вызывает только положительные эмоции? Почему оно так притягательно? Почему человек преображается, когда произносит его? А?
— Может, потому, что все знают его семантику, — предположила мама. За плечами нашей мамы два курса филфака, между прочим!
— Нет! Магию создаёт прежде всего фонетика. И никто меня в этом не переубедит! — заявил Иван Андреевич.
Папа улыбнулся и закатил глаза. Хотя в глубине души он восхищался филолухом.
Они росли в одном дворе, вместе уходили в армию, вместе поступали в университет. Только папа выбрал более популярную и прибыльную специальность программиста, а Иван решил стать учителем русского языка и литературы. Уму непостижимо! Мужчине! Профессию учителя!
Когда друг поступил на филфак, папа долго не мог успокоиться, долго ходил из угла в угол. Но потом его осенило:
— Ага! Я понял! Это такая стратегия! Ты как в евангельской притче про богача и Лазаря: в этой жизни будешь нищим, зато на том свете будешь блаженствовать. Интересный ход…
— Я просто хочу быть счастливым, — недоумевая, отвечал Иван Андреевич.
— То есть, по-твоему, голод — неизменный атрибут счастья? — не унимался отец.
— Почему сразу голод? Не драматизируй! Конечно, первое время будет непросто. Но, я тебе скажу, всем молодым специалистам, только окончившим вуз, тяжело. А потом, со временем, всё наладится. Я, может, скажу сейчас банальные вещи, которые всем известны… Когда ты счастлив в своём деле, когда ты в нём уверен, то какая разница, сколько ты получаешь в денежном эквиваленте? Разве нет?
— Даже боюсь спросить, что, по-твоему, такое — быть уверенным в профессии педагога? Мне кажется, это самая непредсказуемая профессия. Ты никогда не знаешь, что дети выкинут в данный момент. К тому же ты ещё за них отвечаешь. За все их бесчинства.
— Конечно, ты прав. Но это единственная профессия, в которой ты можешь почувствовать себя немного Пигмалионом. Нужно смотреть на детей как на самобытных, неповторимых и очень глубоких личностей, которым для своего совершенства немного не хватает знаний и жизненного опыта. Именно учитель может сформировать совершенную личность. Я уж молчу о том, что я буду преподавать литературу.
Помнишь, наш любимый Бродский сказал: «Книга является средством перемещения в пространстве со скоростью переворачиваемой страницы»? Это ведь удивительно, как ребёнок в свои, допустим, двенадцать лет может усвоить то, к чему писатель шёл все шестьдесят. Причём, как правило, это знание выстрадано. Оно не далось легко. С потерей близкого, разочарованием в любви, дружбе в человеке как таковом автор сформулировал для себя определённые правила и закономерности жизни. А может, наоборот, побывав на вершине счастья, поняв, для чего приходит человек в мир, познав себя, Творца, автор спешит разделить эту радость познания с другими.
Таким образом совершается непрерывный круговорот передачи опыта. Это ли не счастье? Знать, что ты являешься частицей, маленькой крупиночкой этого круговорота…
В этот момент папа понял, что какая-то таинственная завеса была между ним и Иваном. Она не давала посмотреть на друга глазами, полными искреннего восхищения.
С тех пор много времени прошло. Папа женился на маме. К всеобщему семейному счастью родилась я. К моему сожалению, через пять лет появились близнецы.
Папа основал свою IT-компанию. И закрутилось! Однако в этом калейдоскопе событий всегда находилось место для посиделок с Иваном, теперь уже Андреевичем, учителем высоченной категории.
— Высшей, Настюша! — смеясь, поправляла меня мама.
И каждый раз папа с Иваном Андреевичем затрагивали тему счастья, осмысленности жизни, творчества и т. д.
Мы с близнецами всегда внимательно слушали их разговоры, конечно, ничего при этом не понимая. Но то волшебство, которое царило на нашей кухне, мы чувствовали как никто из взрослых. Удивительно, но даже неугомонные близнецы сидели притихшие.
Поэтому, когда одна из маминых подруг в ходе разговора произнесла: «Счастье любит тишину», — мальчишки с умным видом кивнули, вспоминая наши филологические посиделки.
© Надежда Жданова, 2022
