Спасти чужую вселенную

История участвует в конкурсе «Счастье простого человека».

Автор об авторе: «Анастасия Исакова. Дитя Екатеринбурга и Тагила. Медик, второкурсник с лечфака. Вроде неплохой теоретик. И в теории практик. Люблю пофилософствовать и клубнику».

---

У каждого из нас есть своя вселенная. Своё долго и счастливо. Свой рай и ад. И для каждого счастье — что-то невероятно особенное, непохожее на другие. Когда теряешь своё то самое, хочется телепортироваться в чужую вселенную, чтобы подсмотреть рецепт улыбки, но дурацкое магнитное поле не отпускает. Однако иногда жизнь открывает тебе заслонку. Вопрос: готов ли ты к путешествию в другие миры?

Моё «до». А «после» будет после

Как сейчас помню: 2021 год, 12 октября, шесть с копейками часов утра. Остановка железнодорожного вокзала славного городка Екатеринбурга. Сижу в беспроводных наушниках, слушаю MакSим и тихонько напеваю под нос:

     Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог
     Шла босиком, не жалея ног.
     Сердце его теперь в твоих руках, —
     Не потеряй его и не сломай.

Да, есть у меня такая странность: очень люблю петь вслух. И, пожалуй, не всем это нравится. Рядом фыркает женщина в пальто, похоже, ей всё-таки не по вкусу моё соло. Ну я же тихо! На скамейке сидит мужчина в жёлтом шарфике — ему вот всё равно, пою я или не пою, по-моему, даже нравится. На табло время приезда автобуса: 10 минут. Так что, соседи по ожиданию, мой мини-концертик будет весьма непродолжительным, не беспокойтесь.

Вдруг мужчина побледнел, схватился за грудь и рухнул со скамейки. Женщина поджала губы и недовольно процедила:

— Что за люди, напьются в стельку и валяются по вокзалам!

Я удивилась. Да не пил он. Опыта у меня в таких делах маловато, конечно, но что я, пьяного от трезвого не отличу, что ли? Может, сознание потерял? Так-то посмотреть надо, подняться помочь… А вдруг что-то серьёзное? Холодок предчувствия… А может, правда пьяный…

Как хочется в такие минуты, чтобы кто-то взял ответственность за происшествие с мужчиной на себя. Кто-то более опытный, знающий. Оглянулась. С женщиной всё понятно. А вокруг-то больше никого.

Так, ладно. В конце концов, я просто спрошу, как он, и помогу встать. Я же вроде как будущий врач. Что-то я пока не сильно соответствую.

Я и моя суперспособность: быть не в том месте не в то время

Подхожу, трясу за плечи.

— Мужчина, мужчина, что с вами?

Ноль реакции. Идиотские муравьи под кожей… Хватит, мне и так уже не по себе. Нас же учили, что делать. «Вижу, слышу, ощущаю». Ну как учили: практика в теории…

Наклоняюсь, чтобы посмотреть, двигается ли грудная клетка, и не чувствую тепла от облачка пара, которое обычно клубится при дыхании в такую студёную погоду. Всё-таки октябрь, +7 градусов.

Молниеносно щупаю пульс, боясь подтвердить догадку. Господи, пульса нет… Паника.! Надо позвонить в скорую и начать качать.

Спокойно, распредели обязанности, говорю я себе и кричу женщине:

— Вызовите скорую!

Оборачиваюсь, чтобы убедиться: та услышала. И встречаю недовольный взгляд.

— Какая скорая? Протрезвеет, сам разберётся.

Вот же… Я бы сматерилась, но не матерюсь: принципы.

— Женщина, он не пьяный, у него клиническая смерть. Ещё раз прошу: вызовите скорую!

Услышав слово «смерть», она ойкнула, бешено забарабанила по телефону и после гудков начала что-то лепетать на своём птичьем. Нас учили чётко: кто, что случилось и адрес, но было не до мастер-классов.

Так, соберись, два вдоха, тридцать нажатий. Или это старые стандарты? Чёрт, буду делать, как знаю. Господи, почему именно я? Я не хочу, я не готова спасать его мир!

28, 29, 30 — засасываю грудной клеткой воздух и ему. Вот в фильмах эта СЛР так красиво и слаженно показана. Что не так с моей? Я раздуваюсь, как огромная лягушка, а воздуха не хватает на нас двоих.

Где скорая? Ненавижу пробки. Третий подход, а у меня уже зайчики перед глазами. Мой препод сказал бы: побочка от гипервентиляции. Но мне всё равно. Моя микровселенная уже плотно связалась с этим мужчиной в жёлтом шарфе и она найдёт способ не выключиться до приезда бригады.

Я так больше не могу

Всё, не могу больше. Мне кажется, этот транспортал через наши миры прихватил всю мою энергию. Потряхивает. Дрожащими кончиками ледяных пальцев (у меня из-за гипотонии вечно руки холодеют) пытаюсь прощупать пульс на сонной артерии. Есть контакт? Господи, я надеюсь, это пульсирует кровь в его сонной, а не в моих пальцевых.

Оглядываясь, замечаю женщину в пальто. Я уже забыла про неё. Почти кричу:

— Приложите пальцы к его шее! Чувствуете?

Она быстро наклонилась и принялась искать то самое место, где слышно.

— Да, девушка, что-то тикает. Он что, живой, что ли?

Не показалось! Это его жизненные часики тикают, дурочка. Я слышу вой сирены скорой с соседнего перекрёстка и начинаю дышать для себя.

Это так странно. Минуту назад твои лёгкие были одни на двоих, а теперь они принадлежат только тебе.

Подбегает фельдшер со своим боекомплектом:

— Сколько минут проводилась сердечно-легочная реанимация?

Минут? А, кажется, есть такая единица времени. А я почём знаю… В моём мире время измерялось вдохами и нажатиями на грудную клетку.

— Девушка, вы проводили СЛР? С вами всё в порядке?

Наверно, выгляжу я не очень.

— Да-да, всё хорошо.

— Ему повезло, что вы оказались рядом. Поехали, пацаны, сдавать этого счастливчика в кардио.

Мигалка уже скрылась за перекрёстком, а сирену было слышно ещё два квартала.

Как же болят руки…

Я в полной растерянности переползаю с холодного асфальта на скамейку. Смотрю на табло. Следующий автобус через одиннадцать минут. Ещё одиннадцать — время как-то удлиняется и удлиняется…

Верчу головой по сторонам. Женщина в пальто исчезла. Наверное, уехала на первом автобусе сразу после приезда скорой.

Как же болят руки и ноет спина! Надеюсь, я не сломала ему рёбра. На манекене вечно делала то слишком слабо, то слишком сильно. Надо было, наверное, у фельдшера телефон взять, спросить, как мой неожиданный первый пациент.

Наша связь с этим мужчиной в странном жёлтом шарфе (вы много видели мужчин в жёлтых вязаных шарфиках?) оборвалась так быстро и нелепо, что я не успела сообразить, как теперь быть с этим. Его вселенная ещё жила в моей, но постепенно просачивалась и улетала. Подъехал автобус.

— Девушка, вы заходите?

— Я? Я — да, конечно, извините.

Я пересмотрела кучу медицинских сериалов: русского «Склифа», «Скорую» и «Интернов» (по приколу), американского «Ординатора» и «Доктора Хауса», и другие по мелочи. Там после реанимации крутым спецом пациент всегда открывал глаза, а довольный врач с лёгким потом на лице отправлялся пить чай.

С мужчиной в жёлтом шарфе вот тоже получилось. Но на мне не было супергеройской медицинской шапочки, поэтому я даже немного удивилась. Ведь пульс мог не появиться. Понимаете…

Моя теория вселенных

Мне вдруг стало очень стыдно за те тридцать секунд, в течение которых я раздумывала, подойти или нет.

Кажется, я поняла, почему, увидев чужую вселенную в языках пламени, мы сразу не хватаем огнетушитель, почему не бежим спасать. Это как неосторожно перепутать тормоз и газ, пытаясь остановить машину. Как вспомнить, куда ведёт дорога с благими намерениями. И как, чёрт возьми, вместо помощи стать катализатором чего-то непоправимого.

Страшно. До одури. Потому что ты обычный и у тебя может не получиться. Но этот страх не должен парализовать, он — твой электрошокер на минималках, ни больше ни меньше. Тогда всё будет не зря.

Это и есть моё счастье?

У меня сегодня получилось сделать что-то особенное. Спасти человека. Спасти его вселенную. И какая-то часть его вселенной навсегда осталась жить во мне, растекаясь блаженным теплом по каждой клеточке тела.

Наверное, это и есть моё счастье, подумалось мне. Ой, кажется, проехала общагу. Пора выходить.

© Анастасия Исакова, 2022